Публикации сотрудников Центра гражданского
образования и прав человека

Андрей Суслов
На пороге Большого террора

             60 лет назад, 1 декабря 1934 г. был убит секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) С.М.Киров. Многие советские люди уловили в этом событии зловещий знак. И не ошиблись. Вследствие предпринятых политическим руководством «антитеррористических» мер страна оказалась на пороге Большого террора.

            До сих пор не утихли споры по поводу причастности Сталина к убийству Кирова. На самом деле, до сих пор не обнаружен документ однозначно указывающий на Сталина как на организатора выстрела в Смольном. Но при этом надо понимать, что политические убийства не готовятся открыто и приказы о них не оформляются на официальном бланке, заверенном подписью и печатью.
            Как бы то ни было одно можно утверждать наверняка: Сталин извлек максимальную выгоду из случившегося, завершая построение пирамиды собственного единовластия, базирующегося на политическом терроре.

            Уже через несколько часов после гибели Кирова у Сталин своей рукой написал постановление ЦИК СССР об ускоренном порядке репрессий по политическим делам. Политбюро 3 декабря одобрило единоличное решение вождя, так и не утвержденное формально сессией ЦИК СССР.

            Постановление, получившее неофициальное название «закон от 1 декабря», предусматривало:

     - проведение следствия по делам о терроре в течение 10 дней;

     - судебное разбирательство без участия обвинения и защиты;

     - отсутствие кассации;

     - приведение приговора в исполнение немедленно.

            И.В.Сталин сразу же направил репрессивный механизм в нужное ему русло, сориентировав его на расправу с бывшими политическими противниками. Как вспоминал впоследствии Н.И.Ежов, «Сталин, как сейчас помню, вызвал меня и Косарева и говорит: «Ищите убийц среди зиновьевцев» (См.: Известия ЦК КПСС, 1989, №7, с.69). Сторонникам иных версий была адресована фраза «смотрите, морду набьем» (См. там же), способствовавшая преодолению всяких сомнений.

Уже через несколько дней были арестованы бывшие сторонники зиновьевской оппозиции. Суд над "активными организаторами" убийства Кирова состоялся уже 28-29 декабря 1934 г., 14 обвиняемых были расстреляны.

Террор постепенно приобретал массовый характер. Начинаются массовые фальсификации дел на террористов и шпионов. Уже в декабре1934 г. только по "закону от 1 декабря" был репрессирован 6501 человек. Но это было только преддверие Большого террора.

Пиком террора стали 1937-1938 гг. По официальной статистике органов госбезопасности в 1937-1938 гг. органами НКВД (занимавшимися политическими преступлениями) было репрессировано 1 574 000 человек, из них 681 тыс. человек были расстреляны. Кроме этого, следует учесть репрессированных судами, которые ежегодно осуждали примерно по 1 млн. человек (в основном по уголовным статьям), а также репрессированных выездными сессиями Верховного суда, которые обычно собирались в случае "необходимости" покарать без особой подготовки ответственных руководителей относительно высокого ранга на местах (через выездные сессии ВС СССР прошло минимальное количество дел).

     Всего, по данным Коллегии КГБ СССР, "в 1930-1953 годы по обвинению в контрреволюционных, государственных   преступлениях судебными и всякого рода несудебными органами вынесены приговоры и постановления в отношении 3 778 234 человек, из них 786 098 человек расстреляно". Заметим, что официальные данные карательных органов, судя по другим источникам, преуменьшены.

В те же годы в Пермском крае органами государственной безопасности по политическим мотивам было арестовано более 30 тысяч человек. Понятно, что сюда не попали репрессированные другими органами: раскулаченные, высланные на спецпоселение, мобилизованные при посредстве НКВД в трудармию и т.д. Если учесть и выходцев из других регионов, принявших страдания на Пермской земле, общая цифра превысит 400 тысяч. 400 тысяч людских судеб и жизней…

Учитывая трагический исторический опыт нашей страны вызывает полное недоумение призыв Генерального прокурора Владимира Устинова к упрощенной процедуре судопроизводства и "задержанию родственников террориста во время проведения теракта". И то и другое противоречит как Конституции РФ, так и ратифицированным Россией международным соглашениям.

Складывается впечатление, что Устинов в своих устремлениях базируется не на утвердившихся в Европе принципах верховенства права, а на инквизиционных «правовых» основах, которые обосновывал сталинский прокурор А.Я.Вышинский. Тем более символично, что главный правоохранитель страны позволил себе такие высказывания накануне Дня памяти жертв политических репрессий, отмечаемого в России 30 октября.

Идея генпрокурора про “контрзахват заложников” вызвала неприятие даже ряда депутатов Государственной Думы: “Если следовать логике Генпрокуратуры, то государство станет само террористическим”, — заявил член Комитета по безопасности Геннадий Гудков.

Правозащитные организации в ответ на призыв к легализации государственного террора выдвинули требование отставки генерального прокурора, вставшего на путь отказа от законности.

Не вызывает сомнений, что и Президенту и обществу стоит осознать, что принятие предложений В.Устинова даст путь к воплощению в жизнь сценариев, похожих на реализацию «закона от 1 декабря 1934 г.». Определять является ли человек террористом будут не суды, а спецслужбы, они же по своему произволу или приказу свыше смогут обвинить в терроризме любого и взять его близких в заложники. Упрощенное судопроизводство может быть только карательным и никаким иным. В таком случае страна вновь окажется на пороге Большого террора.